Однако при этом мало кто рассматривает право как потенциальную точку роста общей эффективности взаимодействия граждан, бизнеса и государства, как сферу, изменения в которой радикально улучшат жизнь, как это произошло с электроникой и приходом интернета. Это возможно при условии, что будет меняться не только правовой интерфейс, но и само ядро юридической инфраструктуры и взаимодействие ее пользователей — то, как обязательные правила пишутся и исполняются. Каким образом развитие права может повысить общую эффективность? Ниже один из сценариев.
Меньше человека
Даже если абстрагироваться от сути регулирования — того, что законодатель требует от людей и бизнеса, — вопросы остаются к тому, как нормы законов, положения договоров толкуются (понимаются) и исполняются. Граждане, бизнес и государство подходят к этому субъективно. Кроме того, большинство операций, связанных с правовым регулированием, исполняются вручную, поэтому долго, а зачастую и непредсказуемо. Кроме того, само содержание законов и договоров нередко противоречиво. Виной тому ошибки, допущенные на стадии создания законов и договоров.
Таким образом, в современной правовой архитектуре человеческий фактор отвечает за злоупотребления, ошибки и низкую скорость — и, как итог, за очевидную неэффективность и дополнительный ущерб всей экономике. Поэтому один из способов существенно ускорить право, а вместе с ним и многие общественные процессы — везде, где это возможно, избавляться от человеческого фактора (разумеется, без ущерба для эффекта регулирования). Это возможно, если автоматизировать право, сделать его технологичным.
Причем это тот редкий случай, когда в уменьшении роли усмотрения конкретных чиновников и контрагентов заинтересованы не только бизнес и граждане, но и государство. Ведь это снижает уровень непредсказуемости и злоупотреблений. Упрощает и удешевляет функции государственного контроля.
Поэтому потенциально более эффективная правовая инфраструктура экономически выгодна всем (кроме низового уровня чиновников, профессий, специализирующихся на рутинной работе, — части юристов, регистраторов, нотариусов и т. п.). Эта цель достижима, если будут автоматизированы правоприменение (и в отношении с государством, и в отношениях компаний между собой) и нормотворчество.
Первыми в очереди на автоматизацию идут неполитические функции государственных органов — администрирование налогов, проведение регистраций, контроль за соблюдением законодательства — вся та работа, которая уже описана в виде правил и процедур, регламентов и примитивных алгоритмов.
Как это может работать, например, в сфере налогового контроля?
Первый обязательный этап — автоматическое получение информации о подконтрольной компании и окружающей ее реальности. С технической точки зрения масса информации уже оцифрована: о самой компании (в Едином государственном реестре юридических лиц, ЕГРЮЛ), о движениях по счету (в банках), уплаченных налогах и задолженности (в налоговой службе), трансграничных операциях (в таможне), некоторых сделках (например, фиксирующихся Единым государственным реестром прав на недвижимое имущество и сделок с ним, ЕГРП), первичных документах (в учетных системах компании). Таким образом, для сбора этой информации у налоговых органов достаточно доступа к API (интерфейс доступа к данным и функциям программы).
Часть информации из реального мира, необходимой для целей контроля, может быть оцифрована автоматически. Например, факт доставки товаров может фиксироваться сканированием их RFID-меток (считываемых с помощью радиосигналов) и занесением в базу данных. В результате автоматически в налоговой инспекции появляется ключевая информация по совершенной налогоплательщиком сделке, в том числе подтверждение самой реальности операции (что в текущей правоприменительной практике является одной из главных причин налогового спора). Не требуется таких затратных процедур, как сбор информации через запросы и требования.
Второй этап — это анализ применимого к ситуации законодательства. Сейчас акты изучают непосредственно работники госорганов (в нашем примере: сотрудники налоговой инспекции сопоставляют имеющуюся информацию с собственным пониманием налогового законодательства). Этот процесс также во многом может на себя взять программа. Однако для этого уже понадобится, чтобы законодательство стало машиночитаемым. Об этом чуть ниже.
Третий этап — это, по сути, сравнение того, что происходит в реальной жизни (на основании собранной информации об операциях, компании и т. д.), с идеальной ситуацией (описанной в законодательстве).
И последний — выводы и действия.
Получается, что существенная часть той деятельности, которая сейчас выполняется вручную и, следовательно, неэффективно, может выполняться автоматически. Программному обеспечению требуется сравнить оцифрованную информацию и оцифрованное законодательство и в зависимости от результата перейти к действиям — направить требование, заблокировать счет, внести данные о переплате налога — или ничего не делать, если сравнение не выявило нарушений или иных существенных факторов.
Машиночитаемое законодательство
Если смотреть примеры других контрольных функций, то в аналогичном режиме автопилота могут контролироваться различные физические и химические параметры — уровень загрязнения воздуха или воды, скорость движения транспортных средств, небезопасное для эксплуатации состояние оборудования. В качестве реакции на нарушения контролирующие органы смогут воздействовать не только на субъектов (бизнес, граждан), направляя им предписания, но и непосредственно на объекты — принудительно снижать скорость транспорта рядом с детским садом, блокировать двигатель, если водитель пьян, ограничивать поступление опасной для жизни воды и т. д.
Часть работы пока принципиально автоматизировать не получится – либо техника не позволит с приемлемой степенью достоверности оценить объективную реальность (например, существование картельного сговора), либо решение будет находиться в плоскости оценочных категорий. В таких случаях решение остается за человеком, хотя подготовительная работа будет выполняться техникой. Роль человека сохранится и в контроле за автоматической работой систем и принятии окончательного решения в ряде ситуаций. Поэтому «восстания машин» опасаться не стоит. Кроме ускорения и экономии ресурсов автоматизированное правоприменение радикально сужает поле для субъективного усмотрения, где оно не требуется, и, следовательно, злоупотреблений.
Но максимальный эффект в уменьшении человеческого фактора можно получить, если законодательство сделать машиночитаемым — понятным для программ.
Противоречие между нормами связано с разветвленной системой правовых актов и регулирования, недостаточно развитой юридической техникой, человеческим фактором, намеренным созданием противоречивых норм для индивидуального неправового влияния. Как итог — противоречия при нормотворчестве затрудняют понимание и применение норм.
С технической точки зрения решением может быть создание специального языка программирования — на нем будут записаны существующие и новые нормы. Этот код будут напрямую использовать программные комплексы госорганов для непосредственного применения. На естественном языке нормы можно будет прочитать с помощью аналога браузера — софта, который переводит код в понятную речь и естественный язык.
И хотя написанием юридического кода будут заниматься технические специалисты, в остальном мало что изменится для органов, принимающих акты (например, Государственной думы), бизнеса и граждан, которые продолжат читать нормы в обычном режиме.
Право как технология
Подведем итоги возможного развития права как технологии.
Во-первых, может быть автоматизировано правоприменение, о котором писали выше.
Во-вторых, противоречия и ошибки законодательства могут выявляться автоматически на этапе подготовки или тестирования акта (примерно как при разработке обычного софта).
В-третьих, можно будет намного быстрее и точнее оценивать регулирующее действие закона — вместе с большими данными моделировать эффект от очередных изменений. И это все до принятия закона.
В-четвертых, появится огромный рынок для программных продуктов, решающих юридические и смежные вопросы. Если сейчас, например, ботов программируют под каждую норму закона (и перепрограммируют при малейших изменениях), то, когда официальные документы станут машиночитаемыми, разработчики смогут писать намного более продвинутый функционал – например, софтом могут стать намного более серьезные юридические услуги, чем регистрация или типовые договоры. Смарт-контракты и децентрализованные организации (электронные юридические лица, DAO) могут быть полностью синхронизированы и с законодательством, и с автоматическим правоприменением.
И самое главное, если законные алгоритмы будут описаны математически (хотя бы в части, не касающейся оценочных категорий), проблема неоднозначного толкования резко сократится. Это снизит спрос на юристов, уменьшит количество споров, связанных с толкованием, и поможет сократить транзакционные издержки.
Уровень технологий позволяет уже сейчас начать прорыв в праве. И чтобы он состоялся быстрее, ему нужно общественное внимание — представителей органов управления и бизнеса, некоммерческих организаций, юридической науки. А первым шагом к безупречному праву могут стать пара законов, написанных простым, лаконичным, человекочитаемым языком.
Услуги юристов обычно обходятся в серьёзные суммы, причём ценообразование непрозрачно. Но рынок будет меняться — по всему миру идёт тенденция к сокращению издержек на правовые вопросы и стандартизации процесса. Пока она набирает обороты, предпринимателям стоит самостоятельно искать способы снижения расходов
