Смарт-контракт — по сути, это компьютерная программа, которая либо автоматически исполняет отдельные обязательства по договору, либо отслеживает исполнение (нарушение) воли, согласованной в сделке. Например, по договору поставки электроэнергии ее потребление фиксируется датчиками, передающими информацию в смарт-контракт, который в определенные сроки списывает стоимость энергии со счета потребителя.
Смарт-контракты получили известность вместе с технологией блокчейн и криптовалютами. Но их возможности выходят за пределы обмена криптоактивами и ICO. Кроме того, для работы смарт-контрактов можно использовать и другие технологии. Блокчейн — самое популярное решение, но не единственное.
Смарт-контракты могут инициировать платеж через банк, фиксировать информацию о событиях (например, о переходе прав), выгружать данные во внутреннюю систему предприятия или передавать их на «умные» физические устройства, подключенные к интернету вещей.
В то же время у смарт-контрактов есть и ограничения: они не могут самостоятельно проверять качество товара, узнать, хорошо ли оказана услуга, действует ли контрагент добросовестно и т.д.
Есть два параметра, которые помогают отобрать кейсы для внедрения смарт-контрактов, — понятный практический (коммерческий) эффект и техническая возможность внедрения за разумные деньги. Наиболее понятное направление для применения смарт-контрактов сейчас – коммерческие договоры, такие как аренда, поставка, лицензионные соглашения и др. Очень многие кейсы, в которых применяются смарт-контракты, так или иначе связаны с автоматизацией расчетов.
Главная ценность смарт-контрактов — автоматизация правоотношений, возможность сделать обязательства самоисполняемыми. Самоисполняемость обязательства снижает зависимость от воли контрагента – оставляет меньше шансов не заплатить, скрыть важные факты, пропустить срок. Такое исключение воли приносит бизнесу более надежный денежный поток, более значительную степень управляемости дебиторской и кредиторской задолженностью и предсказуемость оборота, потенциально меньше судебных споров. Кроме того, автоматизация, если ее грамотно реализовать, — это всегда ускорение, снижение издержек и минимизация ошибок.
Необходимо помнить, что смарт-контракты — новый для нашей правовой реальности инструмент. Потенциальные правовые риски есть. Важно понимать, что их использование не освобождает от соблюдения требований законодательства, например составления первичных документов и представления отчетности в контролирующие органы.
Кроме того, поскольку смарт-контракт — это программа, необходимо уделять внимание оценке не только правовых, но и технических рисков. Как и любое программное обеспечение, перед запуском смарт-контракт нужно тестировать, провести аудит кода.
Несмотря на имеющиеся риски, отдельные сделки со смарт-контрактами уже есть. На данный момент наиболее популярное направление — поставка товаров. Например, проект банка Barclays и блокчейн-компании Waves. В России это аккредитивы (Альфа-банк и S7, Райффайзен банк) и факторинг (М.Видео совместно с Альфа-банком и «Сбербанк Факторингом»), ценные бумаги (Сбербанк и МТС, Райффайзен банк и Мегафон при помощи НРД), поставка топлива (Газпромнефть и S7). Как правило, такие проекты реализуют по соглашению с отдельными банками.
Смарт-контракты набирают популярность, но до всеобщего их использования пройдет еще какое-то время. Среди причин медленного внедрения – отсутствие общих технических стандартов, ожидание позиции законодателя по поводу нового института.
Однако уже сейчас смарт-контракты без проблем могут быть встроены в российскую правовую реальность. Существующего общего регулирования достаточно для этого: гражданское законодательство не запрещает заключать сделки с автоматизацией исполнения и фиксировать волю сторон не только на естественном языке. В случае возникновения спора к смарт-контракту применимы все те же правовые конструкции и способы доказывания, которые были бы применимы к обычному договору.
В то же время особенность нашего правопорядка в том, что суды ожидают увидеть норму по каждому правоотношению. Если нормы нет, судам приходится заниматься творчеством, что не всегда хорошо заканчивается. Поэтому сейчас активно ведется нормотворческая работа в этой области как в России, так и за рубежом.
В некоторых странах к законодательному определению смарт-контрактов подошли незатейливо – просто описали их в том виде, как увидели в ICO и как они работают на популярных блокчейн-платформах (этот подход применен в Беларуси). В других – создаются рабочие группы для изучения влияния технологии на возникающие правоотношения. Новое регулирование смарт-контрактов, создаваемое в ряде зарубежных стран, на данном этапе в основном нацелено на определение терминологии и юридическую силу подписей на блокчейне (например, в законодательстве штатов США). Есть и страны, которые занимают позицию, что новые технологии не требуют специального регулирования (это более характерно для стран Европы).
В России сейчас рассматривается проект федерального закона № 424632-7 «О внесении изменений в части первую, вторую и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации». В нем определен статус смарт-контракта как формы сделки, а не отдельного договора. Большинство вопросов в этом процессе связано с тем, как смарт-контракты вписываются в классические правовые концепции. Например, как самоисполняемость сделки соотносится с нормами ст. 416 ГК?
Развитие технологий и законодательное закрепление смарт-контрактов дадут толчок их более масштабному использованию. Уверен, в B2B-секторе они получат широкое развитие уже в ближайшие годы. В дальнейшем смарт-контракты могут быть применены не только в коммерческих, но и в частных правоотношениях с участием физических лиц – при наследовании, в трудовых отношениях. Кроме того, на каком-то этапе они будут заключаться непосредственно между отдельными вещами или алгоритмами без прямого участия их владельцев (контракты M2M, machine-to-machine). Думаю, в будущем смарт-контракты могут быть полностью синхронизированы и с законодательством, и с автоматическим правоприменением.
Отмечу, что с 5 сентября по 31 октября 2018 г. на базе МГЮА впервые будет проведена программа повышения квалификации «LegalTech директор», в рамках которой я расскажу о смарт-контрактах: их коммерческих возможностях, ограничениях, кейсах, юридической интеграции и том, как развивается регулирование в этой сфере.
